Сдаюсь

Во снах, и куда чаще ― во время бессонных ночей он вспоминал о звуках, ради которых жил всегда: звон стали о сталь, плеск волн на взморье и ее веселый, дерзкий, беззаботный смех, когда она вихрем слетала на берег, легко забывая все его предостережения против самонадеянности.

Но она бы не прислушалась к ним даже под страхом смертной казни. Каждый, кто провел хоть час с Арисугавой Дзюри, знал: велеть ей избавиться от уверенности ― всё равно что велеть рыбе не плавать или цветам не увядать. А Цутия Рука провел с ней гораздо больше времени. Достаточно, чтобы их завистливые товарищи посмеивались и мололи языками о «частных уроках», когда думали, что ни капитан, ни его протеже их не слышат. Но дело было не в этом.

Почти.

Если бы ему сказали, что через пару лет ее придется спасать от собственной тени, он рассмеялся бы им в лицо. Эту девушку ни от чего не нужно было спасать.

Когда она победила его два раза подряд, он действительно смеялся, гордый за нее и за самого себя, так хорошо ее обучившего. Отбросив тренировочную шпагу, он отдал нарочито театральный поклон и воскликнул: «Сдаюсь!»

― Правда? ― она спросила это совершенно равнодушно, но уголок ее рта приподнялся в улыбке.

― Да. Здесь и сейчас ― я сдаюсь, ― он словно бы впервые взглянул ей в глаза. Их цвет был точь-в-точь как у моря в ясный день.

Она встряхнула золотистыми локонами.

― Как хочешь.

― Но?

Дзюри не отвела взгляда.

― Но я не сдамся.

Она продолжала приходить снова и снова, когда не была поглощена школьными делами или работой Совета. И Рука, который всегда мог распознать брошенный вызов, не согласился бы на что-то иное.

Конечно, это решение, как и прочие решения в академии Отори, предстояло принять не ему.

Через некоторое время появились кошмары, боль и тошнота ― обычные симптомы болезни. Но никто не предупредил его о долгих часах, когда он не сможет заснуть и станет бодрствовать, отложив учебники (как будто в учебе был смысл), отвлекаясь только на игру света и тени на потолке больничной палаты. У него было много времени, и тени обретали знакомую форму и звали его чересчур знакомыми голосами. Много времени, чтобы подумать о том, что он сделал бы, будь у него еще пара лет, и о том, что мог бы сделать, будь у него еще пара дней.

Он должен был встретиться с Дзюри в обычное время, словно это была всего лишь очередная тренировка после занятий, как и прежде. И он будто впервые увидел ее. Глядя в ледяные зеленые глаза лунатички, бредущей сквозь заросли терний, он пытался понять ― слышал ли кто-нибудь из ее нынешних товарищей, как она смеется, легкомысленно и бесстрашно. А знают ли они, что она умеет смеяться? Наверное, нет.

• Главная
• Фантворчество
• Фанфики
• Atanvarnie
• Сдаюсь