Утро, продолжение
- Авторы: Ariadna aka Juri
- Размер: мини, 1892 слова
- Пейринг/Персонажи: Тэндзё Утэна, Химэмия Анфи, Сайондзи Кёити, Кирю Тога, Каору Мики
- Категория: джен
- Жанр: юмор
- Рейтинг: G
- Примечание: Данный фанфик является, так сказать, продолжением фика "Восьмой дуэлянт чёрной розы" Утэны ака Лины,за который ей огромное ей спасибо. Без него наш творческий кризис длился бы вечно
Робкие солнечные лучи выходили из-за облаков, освещая листья деревьев и осторожно заглядывая в окна Академии. Утренний туман стелился по аллеям и, казалось, ничто не нарушало умиротворенного покоя. Вряд ли случайный прохожий заподозрил бы что-нибудь, проходя мимо величественного и в то же время такого уютного здания старого дортуара. Лишь обратил бы свое рассеянное внимание на странную грасноголовую фигуру, неподвижно сидевшую на изящной скамье...
Итак, в старом дортуаре происходил допрос с пристрастием. Пристрастие исходило со стороны двух свирепых леди, одна из которых лихо материлась и порывалась придушить допрашиваемый объект. При этом она очень старалась поправить дико блестевшие очки, съехавшие на кончик носа, в результате чего "слегка" заехала локтем по лицу капитана клуба кендо. После этого Сайондзи находился в легком нокауте и уже почти не реагировал на действия представительниц "слабой" и "прекрасной" половины человечества. Хотя они очень старались... Шторы были плотно закрыты, ни один лучик света не проникал в комнату... Утэна, тихо хихикая, светила карманным фонарем капитану клуба кендо прямо в глаза, а Анфи все порывалась засуныть Сайондзи деревянную заколочку в форме листа в места, не столь отдаленные.(Или может быть место?:)). После пыток на окне он уже сам был готов во всём сознаться, но не мог. Мешал ему это сделать только потерявшийся дар речи. На вопросы "Какого хрена тебе от нас было надо в пять часов утра?" и "Что ты делал под моей кроватью, развратник?!!", а также "Что молчишь, страшно?" Сайондзи только закатывал глаза и снова старался упасть в обморок, однако получалось упасть только со стула, что было не слишком удобно, т.к. валяться связанным на полу было холодно и жестко.
― Не моги меня злить, Сайондзи, а не то я тебя... — обещала Утэна, в который раз поднимая капитана клуба кендо с пола. Она даже наглядно продемонстрировала то, что собиралась с ним сделать, причем так мастерски, что Анфи не удержалась от восхищенного вздоха.
― Может быть, лучше я, Утэна-сама? — попросила Химемия, невинно улыбаясь и потирая ручки.
Сайондзи тихо впал в каплю и издал какой-то нечленораздельный звук, отчаянно напоминавший истерическое хихиканье.
― А ты вообще молчи, а то как дам больно... — пообещела Невеста Роза.
Нервы не выдержали. Сознание погасло, картинка тоже. Сайондзи провалился в долгожданное забытие.
Немного понаблюдав за расправой над его орудием, несущем в мир пробуждение, Чу-чу решил все-таки отдохнуть. Бессонная ночь и тяжелые увечия, как душевные, так и телесные, которые нанесла ему любимая хозяйка, сделали свое дело — фиолетовый макак ходил как подкошенный, мотаясь из стороны в сторону, как... э-э-э, ну, в общем, изрядно устав, зверушка отползла в угол и забылась тихим сном...
Тога, пригревшись в лучах восходящего солнышка, сидел на скамейке и довольно улыбался. Жизнь не такая уж и плохая штука, думал он, припоминая выражение лица Сайондзи, когда тот увидел душившую его Анфи. Нет, даже после проигранной дуэли жизнь не кончена. Сегодня определенно хороший день, решил он, вновь представляя всю сцену расправы с капитаном клуба кендо. Анфи вдруг стала ему глубоко симпатична. Конечно, ему было жалко своего друга детства. В какой-то степени. Наверное. Но как, однако, приятно было смотреть... Посидев еще немного, Тога решил сменить позу и закинуть ногу на ногу, но не тут-то было...
― О, черт! Мать твою! (Вырезано цензурой) Это мои любимые штаныыыы! Что ж делать, а? — дикий крик потряс спящую академию.
Дабы полностью оценить ущерб и прикинуть "Можно ли еще спасти штаны или выкинуть их на..." Тога нагнулся посмотреть...
― МОИ ВОЛОСЫ!!! Моя прическа! Черт, у меня вечером свидание! А-а-а! — Тога попытался встать. — (Непереводимая игра слов) Какой ***** красил лавку НОЧЬЮ?!! Долбанная спинка! Это был мой любимый мундир! — еще один крик прорезал тишину академии.
Тога залился краской. Точнее он в нее влип. Насмерть. Мрачно проведя в раздумях полчаса и иногда выкрикивая не совсем печатные выражения, Тога сидел теперь, стараясь отодрать штаны от скамейки.
― Мой любимый цвет... Мой любимый размер... Они были сшиты на заказ... Блин, я выложил за них кучу бабок! Какой ***** покрасил ЭТУ скамейку?
Спустя пятнадцать минут, еле отодрав от скамьи одну штанину, Тога уже вовсе не был уверен в том, что этот день такой уж удачный...
Когда Нанами, весело напевая под нос "Тамаго, Тамаго..." в поисках Чего-то влетела на балкон, Мики глубоко вдохнул и опустил смычок на струны контрабаса. От внезапного шока бедная девочка споткнулась о плитку пола и, с грацией мешка с картошкой, с шумом повалилась на пол. Не мудрствуя лукаво, Нанами долбанулась своей прелестной головой об пол и потеряла сознание...
Признаться чесно, Мики поначалу очень удивился, когда прикосновение смычка к струнам инструмента вызвало такой странный звук. Было похоже на то, как если бы со второго этажа вниз на каменные плиты скинули нечто мягкое, но твердое. Тяжелое и в то же время с костями. И, наверное, пока еще теплое... Размышляя подобным образом и пытаясь выдавить из контрабаса еще один такой звук, Мики минут пятнадцать нещадно долбил по струнам музыкального инструмента. Он был очень увлечен игрой и не замечал ничего вокруг.
После первых трёх минут к балкону стали подползать первые фанаты. По прошествии седьмой минуты фанаты густой толпой собрались под балконом, но почему-то громко ругались, обещали надавать по шее и грозились вызвать милицию. Поиграв еще немного "благодарным" слушателям, Мики решил явить себя пред взоры публики, дабы она знала своего кумира в лицо. Широко улыбаясь и поправляя воротничек, он направился к краю балкона и глянул вниз. Пол-академии, одетые кто во что придется, с недовольным видом стояли у башни Студенческого Совета и материли, на чем свет стоит "Этого долбаного музыканта, который своей игрой мертвого поднимет". И, судя по всему, Мики действительно поднял всех, кого возможно в радиусе километра. Изрядно удивившись такой реакции(ещё бы! Когда в тебя кидают не совсем свежими овощами, как тут не удивиться!), Мики решил утопить свое горе чашкой кофе(обычно Дзюри не давала ему пить ничего крепче чая. Благо, в столь ранний час на балконе никого не было).
Как могли они — эта безликая толпа, — не признать его, величайшего музыканта во всей академии! "Гения обидеть может каждый! Но не каждый может избежать его мести!" — злорадно думал юный вундеркинд, злобно щелкая секундомером и вспоминая, где находится тот барабан, который Козуэ подарила ему на десятый день рождения. До столика, на котором стоял кофейник оставалось совсем ничего, как вдруг плиточный пол балкона Студенческого Совета стал угрожающе приближаться к лицу Мики. Шибко треснувшись лицом о плиточку с изображением стилизованной розы, юный гений выпал из реальности минуты на три. Но вскоре пришел в себя. Осознав, что он в не совсем приличной позе валяется посреди балкона Студенческого Совета, Мики решил подняться , а заодно и посмотреть, из-за чего это он состыковался с полом.
Причиной его падения оказалось нечто, лежащее на полу в столь же неприличной позе, в каковой находился сам юный гений две минуты назад. Перевернув "тело" лицом вверх, Мики с трудом узнал ненакрашенную Нанами...
Господин председатель Акио Оотори, лениво раскинув руки в стороны, лежал на белом кожаном диване и предавался своим мыслям. На его губах то и дело поигрывала загадочно-мечтательная улыбка. Дело в том, что вот уже несколько дней его обуревала назойливая идея по переустройству Академии. Правда, идея эта еще особо и не сформировалась, ну да это ерунда. Зато он уже точно знал, с чего надо начать. Осталось только воплотить свой замысел в жизнь. Решив не терять драгоценного времени, Акио встал, взял стопку листков, ручку и с очень нехорошим выражение лица стал сосредоточенно что-то выписывать, при этом стараясь делать надписи красивым калиграфическим почерком. Правда что-то не очень получалось...
Чу-Чу снился сон. Сон был страшным и неприятным. Ему снилось, как любимая хозяйка — Химемия — прибивает к груди Чу-Чу гвоздями металлический лист, размером семь на семь сантиметров, отрезает по пол-уха с каждой стороны и, вкручивая в голову многострадальной макаки крюк от амбарной цепи, приговаривает: "Что поделать Чу-Чу, что поделать... Детям нужны телепузики..."
Вакаба потянулась и сладко зевнула. Зеленые шелковые простыни, напоминавшие своим цветом ранние весенние листочки, только распустившиеся навстречу теплому солнцу, приятно облегали обнаженное тело и нежно ласкали кожу... Она открыла глаза и, выпорхнув легким движением из кровати, направилась в сторону ванны.
Несомненно, Вакаба была единственным в академии человеком, который нормально провел эту ночь. Правда о причине ее пробуждения авторы не имеют ни малейшего понятия, ну да ладно. Тихо-мирно чистя зубы и никого не трогая(Наверное по причине того, что рядом никого и не было:)А то бы не миновать случайному прохожему сорока килограмм живого веса на своей шее. Почему-почему, ну просто настроение апосля сна было хорошее:)), Вакаба стояла посреди ванной комнаты и созерцала огрооооомную лужу на полу, натекшую из поврежденной трубы. Злобно сверкнув глазами и пообещав:"Убью сантехника!", она собралась было уже исполнить свои намерения, как ее слуха достиг жуткий звук раздираемого контрабаса. От неожиданности бедная девочка чуть не упала в злосчастную лужу, но сумела себя сдержать и, полная решимость узнать "Какой урод там развел такую "музыку" и почему он еще жив", направилась к выходу.
Звуки доносились с другого конца академии, как ей казалось, от башни Студенческого Совета. Решив по дороге забежать к Утэне, Вакаба направилась к своей цели...
Тога, бывший мрачнее тучи, все еще сидел на скамейке и увлеченно, с усердием фанатика, отдирал правый рукав "белоснежного" мундира. Со штанами он кое-как уже справился, потеряв в этом неравном бою несколюко кусочков ткани, навсегда павших жертвами злосчастнай маслянной краски. Весьма сложно было отдирать рукав без помощи рук и Тога уже начинал злиться на весь белый свет. Не в силах сдерживать эмоции он лихо матерился и, когда словарь был исчерпан, даже стал придумывать новые выражения... Но вот, свершилось, оба рукава свободны, осталось только встать. Движение... и дикий крик прорезал тишину Академии. Президент Студенческого Совета в своей борьбе со скамейкой совсем позабыл про волосы...
Дикая боль коснулась его затылка и Тога почувствовал, как на коже проступают капли алой крови. Такой же алой, как и его волосы. Его волосы... Красивые пряди аккуратно висели на спинке скамьи. Больше не было смысла оставаться в парке, но он, как завороженный стоял и смотрел на эти безжизненные красные ниточки... "Какая жалость, — как-то отрешенно подумал Тога, созерцая следы своего пребывания на скамье — лоскутки ткани и красные пряди волос, намертво влипшие в краску, — я растил их с детства. А теперь, наверное, придется изменить прическу." Шальная мысль мелькнула в голове: "А может, стоит побриться налысо?" Идиотская улыбка появилась на губах и отразилась во взгляде. "А что? интересная идея!" ― подумал он и не совсем еще прийдя в себя и глупо улыбаясь, Тога нетвердой походкой, каковая бывает только у не совсем трезвых людей, потащился в сторону своего особняка. Слегка задумавшись, он даже на заметил, как прошел мимо застывшей в прострации Вакабы...
Мики стоял возле неподвижного "тела" и усиленно размышлял. Сложив два и два он понял, что Нанами, несомненно, упала из-за него. Также он понял, что Тога, в своем стремлении защищать сестру от неприятностей и всячески потакать ей, с целью вести себя как настоящий джентельмен, определенно оторвет ему, бедному непризнанному гению, голову(хорошо хоть, что только голову:)). Прийдя к таким неутешительным выводам, Мики, во избежание расправы, решил привести Нанами в чувство и уговорить ее ничего не рассказывать Тоге. Юный гений напряг мозги и попытался вспомнить уроки ОБЖ. Уроки определенно не хотели вспоминаться. Не зная, что ему делать, Мики стал перебирать все свои знания. Кажется он что-то слышал про перевязку ран, нашатырный спирт и искусственное дыхание...Правда как привести человека в чувство, перевязав его раны, он не знал, да и на первый взгляд, никаких ран вроде бы не было. Привычку носить с собой нашатырный спирт он так и не выработал, а вот искусственное дыхание... Это могло сработать. Набравшись по-больше смелости, Мики опустился на рядом с лежащей на полу Нанами и подтянул её к себе на колени. Набрав в легкие воздуха, он склонился к бледным тонким губам девушки и не заметил, как в этот момент на балкон вошла Дзюри...
