Как в мелодраме получается...

Раннее весеннее утро в Академии Отори поражало своим свежим, каким-то невинным и детским великолепием. Ночью прошел дождь, кончившийся только под утро, и теперь все вокруг весело сверкало. Капли, которые выглядели так уныло ночью, сейчас искрились бриллиантами, словно содержали в себе сияющий радугой мир, гораздо больше мира Академии. Единственное, что удивляло: не пела ни одна птица. Из-за этого что-то в прекрасном выходном было не так. Это смутно ощущалось всеми студентами и учителями, но сказать точно, в чем проблема, мог разве что только учитель биологии. Впрочем, двоим, что стояли сейчас под большим развесистым дубом, было явно не до погоды.

― Ты все понял? Если не сделаешь сейчас, не сделаешь никогда! Лучшего времени и выбрать нельзя! Довольно ты тянул, пора расставить все точки над "i".

― Да...

― А что так уныло? И запомни: если сейчас же не сделаешь, я с тобой разговаривать не буду. Руки тебе не подам. Понял, или нет, я спрашиваю?

― Да... Слушай, ― окликнул он собеседника, уже собиравшегося уходить.

― Ну что еще? ― недовольно обернулся тот.

― Спасибо. На случай, если ничего не получится... Обзови меня как-нибудь покрепче.

После недолгого молчания первый из говоривших снисходительно сказал:

― Это к Сайондзи. И вообще не думай о том, что ничего не получится. Все будет нормально, просто думай поменьше. Понял?

― Да. Ну, я пошел.

― Иди-иди. Смотри, не сачкуй там.

После этого короткого диалога второй куда-то помчался, словно за ним гнались все дуэлянты Круга Черной Розы под предводительством Немуро.

Утэна, удивленно наблюдавшая из оранжереи Анфи за этой неслышимой ей и непонятной пантомимой , удивленно почесала шею и со вздохом взялась за нерешенное уравнение.

― Как успехи, Утэна-сама? ― безмятежно поинтересовалась Анфи, поливая розы из своей неизбывной золотой лейки.

Тэндзё пробурчала что-то вроде "Мики бы сюда" и стала фигурно жевать ручку. Анфи понимающе вздохнула. Ее уроки ни в коей мере не волновали.

* * *

Дзюри нервничала. С ней такое случалось совсем не часто, тем более в выходные. Но от Руки можно было ожидать какого угодно закидона. Теперь вот прислал записку с какой-то девочкой из начальной школы, которая почему-то двух слов связать не могла. В записке он просил Дзюри прийти на "их место". То есть на скамейку перед морем.

Арисугава вздохнула, поправила воротник любимого белого платья и нервно посмотрела на пустое место на скамейке слева от себя.

"Что он там опять задумал? И долго мне его ждать? У меня, между прочим, выходной, надо в магазин сходить, в клуб фехтования заглянуть, к маме съездить..." ― думала она, нетерпеливо постукивая ногой.

Прошло еще минуты две. Дзюри услышала сзади топот ног и тяжелое дыхание. Она вскочила на ноги.

― Рука?

Это действительно был он, задохнувшийся и какой-то встрепанный. Таким Дзюри не видела его никогда. Вне себя она схватила его за плечи и силой усадила на скамейку.

― Ты сумасшедший или тебя сразу прибить? Ты болен, тебе нельзя перенапрягаться! И вообще, как ты ушел из больницы?

― Я... Я уже здоров, ― подняв руку, словно останавливая ее поток речи, произнес Рука.

Дзюри онемела. То есть, как это "здоров"? Ремиссия? Или ошибочный диагноз...

"Да что это я, это же ложь!" ― рассердилась она на себя.

― Ладно. Если ты здоров, то, может, объяснишь мне, зачем ты позвал меня сюда? В чем дело?

Теперь растерялся Рука.

― Я... Я давно хотел тебе сказать... Ну, то есть, не то чтобы давно... Но хотел... Не знал, как ты воспримешь... Да и не до того было... Я... Подумал, то есть Тога сказал, что...

Сказать, что Дзюри была удивлена ― не сказать ничего. Рука всегда знал, что говорить и что делать, никогда не терялся и не мямлил. То, что с ним произошло теперь, было вполне ясно, тем более для Дзюри, которая еще в раннем детстве смотрела мелодрамы вместе с мамой. Но она решила не огорошивать Руку сразу же, а дать высказаться.

― Не торопись, ― ласково произнесла она. ― Отдышись сначала, успокойся. Начни сначала.

Рука, напряженно глядя ей в глаза, замолк. Между ними повисло гнетущее молчание, наполненное только мерным шумом моря.

Наконец Рука встал, взял за руки Дзюри и заставил встать ее тоже. Не отрывая взгляда от ее лица и прижимая ее руки к своей груди, он медленно и четко произнес:

― Дзюри, я люблю тебя.

Арисугаве показалось, что море подбирается ближе, ближе и наконец накрывает их с Рукой с головой, отделяя от всего мира. Беспомощно полуоткрыв рот, она смотрела на него, и понимала, что он ждет ответа. Наконец она соврала:

― Я тебя тоже...

Через минуту, вслушиваясь в отзвучавшие уже слова, она удивленно поняла, что сказала чистую правду.

― Ой, ― Утэна подняла голову, ― Слышишь, Химэмия? А я все думала, чего не хватало?

― Чего же, Утэна-сама?

― Птицы запели.

Автор: Dara-chan

Dara-chan

• Главная
• Фантворчество
• Фанфики
• Dara-chan
• Как в мелодраме получается...