В поисках потерянной мечты

---

Вместо предисловия:

Сие творение важно прежде всего для меня. Это мое понимание «Shoujo Kakumei Утэна» и ее персонажей. Я не претендую на некое откровение ― это откровение для меня. Я просто обязана записать это, или эмоции разорвут меня на части. Мне не тридцать лет (J), но меня беспокоят те же вопросы, что и Тогу в этом фанфике ― собственно, я здесь говорю от его имени… В общем, читайте своеобразное продолжение сериала «Shoujo Kakumei Утэна»:

«Может ли возродиться мечта, умершая много лет назад? Есть ли надежда для того, кто уже давно не верит в чудеса? Возможно ли вернуться туда, где когда-то была совершена ошибка? Можно ли переписать сценарий жизни заново?»

Глава 1. Разговоры

Кирю Тога, президент мобильной кампании, в этот вечер ждал гостей. Высокий и стройный, в свои 32 года он не утратил прежнего юношеского обаяния и мягкого взгляда больших фиалковых глаз. По-прежнему, вокруг него вились девушки ― ибо он до сих пор не был женат. Однако сегодня большой пустоватый дом должен был наполниться людьми ― теми, кого сейчас высматривал Тога, стоя у окна.

Вот к дому подъехала первая машина. Даже в темноте бывший президент Студенческого Совета узнал невысокую ладную фигуру ее владельца. Мики. Ах нет, гомен, Каору-сан, знаменитый композитор… Сумел-таки, значит, вырваться от поклонниц.

Мики не успел сделать и пары шагов по направлению к дому, как подъехал второй автомобиль. Первые несколько секунд Тога не мог понять, что за леди вышла из него, однако в следующее мгновение свет от уличного фонаря упал на прическу незнакомки и выхватил из тьмы роскошную рыжую прядь. «Дзюри?» ― удивился хозяин дома. «Сколько же я их не видел!»

Мики дождался Дзюри, и они вместе подошли к двери. Тога уже ждал их. В тот момент, когда бывшие капитаны фехтовального клуба входили в дом, у подъезда резко тормознула еще одна машина. Дверца со стороны водителя распахнулась, из нее выскочил Сайондзи и открыл дверцу заднего сиденья. Протянув руку, он помог вылезти Нанами.

Тога улыбнулся: все здесь, все на месте.

― Спасибо, Тога, ― усмехнулась Дзюри, отодвигая от себя опустевшую тарелку и поднимая внимательные глаза на хозяина дома. ― А теперь рассказывай, зачем ты пригласил нас после стольких лет? Не только же ради счастья видеть наши очаровательные лица…

Тога медленно обвел взглядом присутствующих. Губы Дзюри кривит чуть горькая усмешка ― вечная ее спутница еще со школьных времен. Годы мало тронули эту высокую рыжеволосую красавицу. Сейчас она сидела в кресле в длинном бледно-зеленом платье и держала в левой руке бокал вина. Интересно, она же ведь все-таки вышла замуж за Руку… Зачем? Простая формальность?..

Мики ― известный композитор и пианист… Он тоже не женат… хотя он до сих пор по-прежнему похож на мальчика ― строгий костюм-тройка только подчеркивает это.

Сайондзи женился на Нанами уже давно ― и на правах родственников Тога видит их довольно часто. Нанами располнела ― не особенно сильно, но заметно. Впрочем, она родила мужу двоих детей, а в еде никогда не была сдержанна… Однако в платье нежно-сиреневого, в тон глазам, цвета (Кёоити ей, что ли, вкус потихоньку прививает J) она выглядела очень даже очаровательно… пока молчала, ибо голос ее оставался по-прежнему пронзительно противным. Сам Сайондзи изменился немного: вытянулся (хотя, как и раньше, был одного роста с Тогой) и стал шире в плечах, превзойдя в этом своего детского соперника, сохранившего по-юношески стройную и гибкую фигуру. Одетый в строгий светло-серый костюм, но с распущенными зелеными кудрями, он выглядел этаким полуприрученным зверем.

Прежние… или новые, незнакомые? Почему так тяжело в груди? Почему так муторно на душе? Тога устало прикрыл глаза. Сейчас он с особой остротой понял всю безнадежность ситуации, которую он создал. А Нанами уже теребила его:

― Oni-sama! Oni-sama! ― верещала она, дергая брата за плечо. ― Что с тобой? Тебе плохо?

― Нет, ― взяв себя в руки, улыбнулся Тога. Раз уж он затеял все это, надо закончить, как бы он ни был уверен в безрезультатности своих действий. ― Мне хорошо. Я рад, что снова вижу всех вас. Да, Дзюри, представь себе, именно рад. Но ты, конечно же, права: я собрал вас здесь с определенной целью.

Всем вам я хочу задать один вопрос: Все ли хорошо в ваших жизнях?

Все переглянулись и пожали плечами. Вопрос был не понятен. Тога попробовал объяснить:

― Я хочу сказать, не бывает ли у вас чувства, что вы что-то упустили… что-то очень важное… И от ощущения этого становится непереносимо… Как будто в вашей жизни могло быть нечто… нечто огромное, светлое, нечто невообразимо прекрасное… Но вы упустили шанс… и теперь осталась лишь пустота, серость и обыденность.

Нанами непонимающе хлопала своими большими глазами, Кёоити, не глядя в сторону Тоги, вертел в руках пустой бокал, Дзюри немного презрительно усмехалась, в глазах Мики на мгновение промелькнуло нечто похожее на понимание, но тут же исчезло, уступив место покорной печали.

Тога вздохнул ― как он и думал, его попытка пробиться к душам бывших соратников по Студенческому Совету провалилась. Но он просто обязан был попробовать, независимо от того, какого результата он ожидал.

― Ладно, ― снова сквозь силу улыбнулся он. ― Тогда считайте, что это просто вечеринка для старых друзей. Мы не виделись много лет. В конце концов, когда-то мы вместе учились, и совсем неплохо было встретиться и немного пообщаться.

Несколько минут все молча смотрели друг на друга, потом Дзюри резко встала.

― Раз так, то спасибо за приятный вечер. Но уже поздно, а мой муж любит, чтобы я ночевала дома. Поэтому всем спасибо за общение и… до свидания!

Мики тоже поднялся.

― Боюсь, пора и мне, ― сказал он. ― Спасибо за все.

Тога повернулся к супругам Сайондзи.

― А вы? Поедете домой или останетесь на ночь?

Кёоити потер пальцами лоб.

― Кажется, я выпил немного лишнего. Не хотелось бы быть арестованным за вождение в нетрезвом виде, поэтому, если ты не против, мы останемся у тебя.

Тога кивнул ― у Нанами и Кёоити в его доме были свои комнаты, в которых они останавливались не раз. И хотя бывший президент Студ.Совета ни за что не признался бы даже самому себе, но его это радовало ― огромный дом переставал казаться таким пустым и полузаброшенным.

Проводив Арисугаву и Каору и вернувшись в гостиную, Тога обнаружил там одиноко сидящего в кресле Сайондзи.

― Кёоити? ― удивился хозяин дома. ― Что ты здесь делаешь? Я думал, вы с Нанами пошли спать…

― Да, ― кивнул бывший капитан клуба кендо. ― Она пошла. А я хотел поговорить с тобой.

― О чем? ― спросил Тога, усаживаясь в кресло напротив.

― С тобой что-то не так… ― Сайондзи бездумно продолжал вертеть в руках бокал. ― Ты стал… тревожней, что ли… Может, это возрастное? Тебе уже 32, а ты живешь один. Наверно, это даже немного жутковато ― быть одному в таком большом доме. Думаю, если бы ты женился и завел детей, эта тревожность пропала бы. Может, именно этого тебе не хватает ― семейного уюта?

Некоторое время Тога молчал. Потом тихо заговорил:

― Отчасти ты прав. Но только отчасти. Если б я был семейным человеком, мне вряд ли хватало бы времени на тревоги ― как до недавнего времени, когда я все силы бросал на становление своей фирмы. Но знаешь, это было бы то же самое, что пить обезболивающее и не делать ничего, чтоб исчез источник боли. Заботы будут маскировать тревогу, но не уберут ее, ― и вдруг он резко сменил тему:

― Я вот уже которую ночь вижу в своих снах Утэну. Знаешь, она была совсем не такой, как перед своим исчезновением. Она выглядела спокойной и уверенной в себе. Не самоуверенной и дерзкой девчонкой, как тогда, в Академии, а именно уверенной в себе. В ней как будто поселилась некая Светлая Сила… Этот сон не дает мне покоя. Я ведь… ― Тога резко отвернулся.

― Ты ведь любил ее, верно? ― негромко произнес Сайондзи.

Тога судорожно кивнул.

― Я сделал ошибку. Я должен найти, в каком точно месте, и исправить ее.

― Для тебя это так важно?

― Да. Я надеялся, что хоть кто-то испытывает нечто подобное, но… нет. Мне на какие-то секунды показалось, что Мики понял меня ― но я обманывался. Все уже окончательно похоронили свои мечты.

― А они были? Мечты-то? ― криво усмехнулся Кёоити.

― Да, ― твердо ответил Тога. ― Всевышний, не обделив никого, одаряет людей мечтами. Тем, кому хватит душевных сил пронести свет своей мечты сквозь грязь и серость обыденной жизни, будет даровано великое право …

― Но права изменять мир не существует! ― возразил Сайондзи. ― Студенческий Совет провел расследование ― это были всего лишь игры Акио. Да и без того видно ― мир не изменился после так называемой победы Утэны…

― Акио сам не знал, в какие глубины он влез, ― настаивал на своем Тога. ― Речь шла не о мире вообще ― а о внутреннем мире каждого человека. Помнишь набившую оскомину фразу о яйце и цыплятах? Яйцо ― это наш маленький мирок, в который мы прячемся от огромного внешнего мира, которого так боимся, ибо он велик и полон бурь. Куда как спокойней «накрыть голову одеялом», закрыть глаза на все, что «нас не касается». Так живут все ― почти все. Лишь единицам удается разбить скорлупу тесного мирка ― ведь для этого нужна отвага взглянуть в мир бушующих стихий, нужна вера в возможность чуда, нужно душевное сияние, нужна воля к преодолению всех преград, стоящих на пути к вечности. Мы все ― всего лишь жалкие актеры на придуманной сцене… Утэне удалось ее покинуть; она вышла из театра на улицу большой жизни… а мы до сих пор стоим на опостылевших подмостках. Но раньше мы хотя бы хотели вырваться из их плена… а теперь мы просто смирились.

― Уже слишком поздно, ― тихо сказал Кёоити. ― 30 лет ― это слишком поздно, чтобы снова начинать верить в мечту. Даже если ты прав, то мы все равно упустили свое время. Боюсь, чтобы не мучиться, тебе остается только, по твоему собственному выражению, «принимать обезболивающее», ибо лекарства для тебя нет.

Тога ничего не ответил. Встал с кресла и пошел к выходу, но у самой двери, остановившись, он обернулся к Сайондзи.

― Кёоити, ― произнес Тога. –извинись за меня перед Нанами. Утром мы с ней уже не увидимся; скажи ей, что я был вынужден уехать по важным делам…

― Куда ты собрался? ― вскочил на ноги Сайондзи.

― Туда, где все началось, ― пожал плечами Тога. ― В Академию Отори.

Глава 2. Тени прошлого

По улицам Студенческого городка шел высокий стройный мужчина. Он двигался медленно, жадно впитывая образы и звуки с детства знакомого места. Все по-прежнему: улицы, заставленные старинными европейскими домами, фонари ― электрические, но замаскированные под газовые, бесконечные розовые цветники… А вот и сама Академия Отори ― ее громада гордо возвышается над городком. Кованая ограда, обвитая розами ― и чугунными, и живыми, дорожки, выложенные брусчаткой и соседствующие с опять же розовыми цветниками…

Мимо Тоги пронеслась стайка младших студентов, не обратив на него ни малейшего внимания. Бывший президент Студенческого Совета усмехнулся ― да, прошло время, когда его узнавали все: юноши напрягались и настороженно притягивали к себе своих девушек, которые принимали позы влюбленных кроликов, узревших прекрасного удава, а младшеклассники восхищенно взирали на великолепного господина президента. Нет сейчас в Академии никого (кроме, разве что, преподавателей), кто был бы знаком с Тогой.

Впрочем, это все было не важно ― его интересовала только башня председателя, в которой Тога надеялся встретить Акио. В том, что председатель правления Академии был мошенником, Тога не сомневался, но ему нужно было узнать предысторию к сценарию, который заставили разыгрывать Студенческий Совет.

Дверь раскрылась после второго звонка. На пороге стояла высокая ладная женщина лет 30. Пышные голубовато-пепельные локоны были собраны в низкий пучок на шее. Тоге понадобилось несколько секунд, чтобы узнать Канаэ. Впрочем, он и в школьные годы не очень хорошо ее знал ― она была одной из тех немногих девушек, которых обаятельный президент Студенческого Совета ни капельки не интересовал. Ну еще бы! Ведь ее женихом являлся сам Отори Акио! Канаэ же окинула его равнодушным взглядом ― видимо, не узнала.

― Да? Что Вам угодно? ― спросила она.

― Отори-сан, Вы не узнаете меня? ― спросил Тога. ― Я ― Кирю Тога.

Канаэ еще раз взглянула на него ― уже внимательнее. Наконец в ее глазах промелькнуло узнавание:

― Ах да, ― кивнула она. ― господин президент Студенческого Совета… Так чего Вы хотите?

― Я бы хотел видеть председателя Академии. Он ведь все еще здесь, не так ли?

― Да, ― снова кивнула Канаэ. ― Проходите.

И она слегка посторонилась, пропуская Тогу в здание.

Поднимаясь по лестнице, Тога с грустью отметил, что он уже не может взбежать под крышу легким шагом ― напротив, уже в районе пятого этажа ему пришлось остановиться, чтобы немного отдышаться. «Как же сюда Акио залезает?» ― подумалось ему. ― «Он же постарше меня будет!» Будто в ответ на его мысли, заговорила Канаэ:

― Извините, Кирю-сан, ― обычно у нас работает лифт, но именно сегодня Акио пережег что-то, и лифт встал. Из-за этого он даже оказался как бы запертым на вершине своей башни…

Но все когда-нибудь заканчивается, и, восстановив дыхание на последнем этаже, Тога, наконец, вошел в комнату председателя.

Вот уж кто изменился, так это Акио: некогда мускулистая фигура оплыла, став грузной; волосы он остриг, и белый хвостик уже не падал ему на плечи; смуглое лицо прочертили резкие морщинки… Председателю было около сорока, но выглядел он гораздо старше.

Пронзительно-изумрудные глаза устремились на вошедшего.

― Господин президент?! ― раскаты низкого голоса удивленно пророкотали под куполом.

― Да уж, президент, ― усмехнулся Тога. ― Только уже не Студенческого Совета…

Разговор был долгим и содержательным. Спустя 15 лет, Акио уже не было интереса скрывать что-либо, и он рассказывал вполне охотно. С удивлением и почти ужасом Тога узнавал, за кого они так упорно сражались. Кроме всего прочего он понял, отчего так стремительно стареет председатель ― сила Анфи, помогавшая сохранять ему молодость на протяжении многих лет (еще со времен Микаге!), исчезла, и время начало требовать свое. Тога все больше убеждался в правоте своих предположений:

Акио ― то, что осталось от принца. Принц умер… а его тело продолжало жить. Оно еще помнило свое прежнее благородство, и от этой памяти испытывало мучительную боль. Оно не могло забыть, но не хотело помнить… Его целью стало стремление совершить безумную попытку вернуть душу принца. Ради этого Акио создал Студенческий Совет, в который вошли те, кто мог бы претендовать на роль принца. Казалось бы, все шло как надо: у Совета были отвага Сайондзи Кёоити, вера в чудо Арисугавы Дзюри, сияние души Каору Мики, сила воли Кирю Тоги. Акио не удалось найти одного человека, соединяющего в себе все эти качества, но он надеялся, что, собранные в единый коллектив, эти студенты смогут добиться поставленной цели.

Но Акио просчитался. Гоняясь за призрачной Силой, Совет растерял самое главное ― свои мечты. Без мечтаний все их таланты не имели никакой цены. И именно в это время в Игру вступила Утэна. Акио, наблюдая ее победы, не мог понять, как он ее проглядел ― ведь у нее были все ― ВСЕ! ― необходимые качества, и ее мечта была жива… Надежда снова зажглась в его потухшей душе. Но радость опять оказалось преждевременной: в душе самой Утэны жил свой принц. Еще совсем юный и неопытный, не полностью уверенный в своих силах… Но это был новый принц! Череда дуэлей Утэны являлась своеобразным испытанием для принца: пройдя его, он полностью сформировался как личность, позволив «юной революционерке» перейти на новый душевный уровень ― тот самый, на котором человек получает великое право не плыть слепо по течению жизни, а самому творить свою судьбу.

Когда Тога выходил из здания председателя, предчувствие близости разрешения уже давно мучивших его вопросов охватывало его, заставляя трепетать. Неужели он все-таки приблизился к желаемому?

Нет, отдернул себя Тога, нечего повторять ошибки юности и с упоением поддаваться самообману. Нельзя позволять себе запутаться в призрачной паутине. Он всего лишь узнал предысторию ― то, с чего все началось. А сейчас перед ним стоит куда более сложная задача: теперь и ему надо возродить жившего когда-то в нем принца…

Возродить принца… Тога резко остановился. «Как?» ― вдруг с какой-то безысходной тоской подумал он. «В Акио жил настоящий принц ― и ему не удалось его возродить… Как же мне, в котором принц только спал, удастся его вызвать? Наверно, Сайондзи был прав ― для меня слишком поздно…»

Тога давно вышел из Академии и шел по улицам городка. Тяжелые мысли давили на сердце, сжимая грудь стальным обручем. Ноги вдруг подкосились, и Тога начал падать.

― Huh! И не стыдно тебе пить в Студенческом Городке? ― раздался над его ухом до боли знакомый насмешливый голос.

― Кёоити? ― в фиалковых глазах Тоги стояло удивление. ― А ты-то здесь откуда взялся?

Сайондзи, ни слова не говоря, помогал ему встать на ноги, и бывший президент Студенческого Совета уже подумал, что не дождется ответа, когда зеленоволосый мужчина произнес:

― Я подумал, если даже в наши дни человек еще может изображать из себя дон Кихота, то должен же его хоть кто-то поддерживать…

Сайондзи смотрел в сторону. В джинсах и свитере, здесь, на территории Академии, он как будто вернулся в прошлое и снова стал упрямым, грубоватым, но глубоко в душе мечтательным юношей.

― Я подумал, ― продолжал он, ― что, если ты прав, и есть еще хоть один-единственный шанс обрести потерянное, то я… я просто обязан попытаться!

Тога смотрел на него в изумлении: именно сейчас, когда он отчаялся, тот, кто так убеждал его в несбыточности его надежды, явился на помощь. Не зная, чего сказать, он спросил:

― А где Нанами?

― Дома, ― мотнул головой Сайондзи. ― Я не хотел втягивать ее в эту историю ― я же видел, когда ты говорил, она даже не поняла, о чем идет речь. Да и вообще… Извини, ― он опять отвернулся.

― Анфи? ― понимающе спросил Тога.

Кёоити смущенно улыбнулся.

― Глупо получается, верно? ― сказал он. ― Я говорю брату, что до сих пор люблю не его сестру, а другую женщину…

Тога пожал плечами:

― Я, во-первых, всегда помню, что об этом браке мы с тобой договаривались, как о сделке, а во-вторых… ну, я же знаю характер Нанами (J).

Мужчины сидели в небольшом кафе, находящимся все в том же Студенческом Городке. Тога уже рассказал Сайондзи все, что успел узнать сам, и сейчас бывший капитан клуба kendo погрузился в размышления.

― Ты не прав, ― наконец, сказал он. ― В Акио действительно жил принц ― и он умер. А принцы наших душ не умирали; они просто еще не просыпались. Я не отказываюсь от своих слов ― будить этого соню в нашем возрасте будет непросто, но не невозможно. Я слишком хорошо тебя знаю, гораздо лучше, чем ты сам себя знаешь: на абсолютно безнадежную авантюру ты бы ни за что не пустился. А значит, у нас есть шанс, и мы не должны его упустить. Согласны, господин президент? ― сощурил глаза Кёоити.

Тога, вновь вдохновленный его словами, ухмыльнулся в ответ:

― Во всем, господин вице-президент. Думаю, вдвоем нам удастся то, чего мы не смогли добиться когда-то по одиночке, ― и он протянул вперед раскрытую ладонь.

Сайондзи некоторое время смотрел на нее ― прежняя подозрительность вдруг вновь всколыхнулась в нем. Однако уже в следующую секунду он накрыл тонкую руку Тоги своей. Да, они давно уже не соперники. Прежние мальчишки выросли, и кроме плохого это принесло и хорошее: за прошедшие годы они поняли цену дружбе и сотрудничеству. Тога научился учитывать и чужие чувства и желания, а Кёоити снова начал ему доверять.

Глава 3. Попытки

Двое шли вдоль по улицам. Они шли бок о бок, плечом к плечу. На них давно уже не было белых школьных мундиров, но их лица ― по крайней мере, сейчас ― сияли тем внутренним светом, который бывает лишь в юности, когда перед тобой ― целый мир, распахнувший тебе свои объятия.

Touga

• Главная
• Фантворчество
• Фанфики
• Touga
• В поисках потерянной мечты